— Милые поссорились? — спросил Девон, стоя около двери.

— Да! — прошипела она. — Господин Сквайр — один из длинной вереницы моих здешних любовников. А теперь, сделай милость, убирайся из моей жизни!

— Ты собираешься выйти замуж за господина Сквайра?

Не удостоив его ответом, Линнет прошла к своему столу.

— Как я слышал, он очень богат. И может купить для тебя кучу разных хорошеньких вещиц. Она свирепо уставилась на него.

— Вот и прекрасно! Ведь всю свою жизнь я носила шелковые наряды и была окружена толпой слуг! Разве тебе не известно, что дом, в котором я выросла, был настолько внушительных размеров, что в одной только столовой мог поместиться любой домик из Шиповника? Включая кухню… да еще, пожалуй, большинство из тех садов, что растут в Шиповнике. Все детство я даже пальцем не пошевелила для того, чтобы сделать какую-нибудь работу! Мой отец нанял двенадцать человек, чтобы они ухаживали за мной. У меня были две личные служанки, гувернантка, повар, два ливрейных лакея…

— Ты уже выразилась достаточно ясно. Итак, ты собираешься замуж за господина Сквайра, чтобы кое-что из утраченного тобой вернуть назад.

— Совершенно верно, — заявила она, вскинув глаза.

Девон молча ее изучал.

— А теперь прошу извинить меня. Мне нужно приниматься за работу. До тех пор, пока кто-нибудь не предоставит мне те условия, в которых я привыкла жить, мне предстоит трудиться.

Не говоря ни слова. Девон вышел из школы и, пройдя через весь город, направился в лес.

Обхватив голову руками, он тяжело опустился на пень. Зачем она столько наговорила ему, ведь это все не правда! Господи, эта женщина сведет его с ума! Он так тщательно подготовился к тому, чтобы при встрече с ней постараться от нее избавиться, но теперь все стало еще хуже, гораздо хуже!..

— Мак?

Девон поднял взгляд и увидел около себя женщину. Он не сразу сообразил, что это подруга Линнет, Нетти.

— Могу я буквально одну секунду поговорить с тобой? Миранда, не уходи слишком далеко!

Весь погруженный в печальные раздумья, Девон следил взглядом за ребенком.

— Я знаю, что это не мое дело, и мне об этом неоднократно напоминали, но, по-моему, тебе все-таки следует знать, что происходит в Спринг-Лик.

— Представления не имею о том, что здесь происходит, — заметил Девон.

— Знаю. Однако, видишь ли, ты стал причиной большого переполоха в этом городке.

— Я? Да я никого здесь не знаю! Нетти улыбнулась. Теперь ей стало понятно, за что Линнет полюбила его.

— Слишком уж очевидно, что ты и Линнет более чем хорошо знаете друг друга.

Девон приподнял бровь, и Нетти рассмеялась.

— Миранда, иди сюда, к тетушке Нетти. Я тебе что-то покажу.

Малышка неловко заковыляла в открытые объятия Нетти.

— Ты назвал ее очень хорошенькой. А она тебе никого не напоминает?

Девон перевел взгляд с ребенка на женщину, словно та была ненормальной.

— Что ты скажешь о ее глазах? Ты когда-нибудь видел их? Джули и Ова сразу же узнали их.

— Не понимаю, о чем ты говоришь! Про себя Девон решил, что эта женщина ему явно не по душе.

— И вообще, кто такие эти Джули и Ова?

— Две городские сплетницы. Сплетни — это их основное занятие в этой жизни. И, к сожалению, очень обидные сплетни. Если бы не их языки, никому и в голову не пришло бы выяснять, кто является отцом дочери Линнет, и Линнет не оказалась бы здесь в положении парии, за которой гоняются все здешние мужчины.

— Отец! Дочь Линнет! — взорвался Девон. — Да она и не говорила мне…

— Конечно, нет, — оборвала его Нетти. — Ох и немалого труда стоило ей прятать от тебя свою дочь. Мой совет тебе, приглядись к Миранде получше и затем хорошенько прикинь, не видел ли ты эти синие глаза до этого, например, в зеркале.

Девон уставился на ребенка, и вдруг отчетливо понял, что у девочки подбородок Линнет, все время поднятый куда-то кверху, и его. Девона, синие глаза.

— У многих синие глаза, может быть… Нетти поднялась и перекинула малышку в руки отца, сложенные на коленях.

— До чего же ты глуп. Девон Макалистер! Сиди здесь и знакомься со своей дочерью!

И Нетти оставила их вдвоем.

У ошеломленного Девона голова просто отказывалась работать. Миранда забавлялась тем, что тянула пуговицы на его рубашке, затем, потеряв к ним всякий интерес, повернулась и попыталась выползти из его рук. Девон внимательно смотрел на нее. Его дочь! Неужели такое может быть? Миранда — его дочь!

— Миранда? — нежно позвал он, и девочка тут же повернулась и улыбнулась Девону сияющими глазами. Он полез в карман, достал ожерелье из стеклянных бусинок и протянул его ребенку. Девочка тут же запихала ожерелье в рот, сильно насмешив отца.

— Отлично, маленькая дочурка, у тебя отныне есть отец! Бьюсь об заклад, тебя зовут Миранда Тайлер. А что если мы изменим твое имя на Миранду Макалистер? — Он поймал ее в свои объятия, и это рассмешило девочку.

— Миранда. Дурацкое имя. Однако, как я полагаю, если отец сделает тебя Макалистер, то мать может выбрать любое имя, какое только пожелает! — Малышка ударила его стеклянным ожерельем, и Девон крепко прижал ее к себе. — По-моему, мне нравится быть отцом!

Линнет видела, как они медленно бредут из леса, рука в руке. Девон остановился перед Линнет, а Миранда отправилась полюбоваться на котят под верандой.

— Так это правда? Она моя дочь?

— Да. Миранда — твоя дочь. Девон вздохнул, затем, набрав в легкие побольше воздуха, выпалил:

— Ладно! Я женюсь на тебе.

— Ты женишься на мне? — скептически спросила Линнет. В голову ей ударила такая волна гнева, что, казалось, мозги ее сейчас лопнут. — Итак, ты изволишь жениться на мне. Когда прошло целых два года, когда у меня родилась дочь, ты, гадкое чудовище, теперь заявляешь, что женишься на мне!

— Послушай, остановись на минуту…

— Нет! Это ты остановись на минуту. Я долго тебя выслушивала, теперь твоя очередь выслушать меня. Как только ты вошел в тот шалаш, куда меня запихали люди Бешеного Медведя, рискуя ради меня своей жизнью, я влюбилась в тебя. Да-да, можешь не удивляться! Я так сильно тебя полюбила, что, только претерпев адские муки, поняла наконец, какой была дурой! Любить человека, который постоянно тобой недоволен и постоянно обвиняет тебя в грехах, коих ты не совершала, как по-твоему, каково это?

— Не совершала, черт подери! Да я постоянно видел тебя то с одним, то с другим!

— Ах, то с одним, то с другим! — задохнулась она. — И был-то всего один только Корд, да и тот оказался таким же сумасшедшим ревнивцем, как и ты! Вы оба использовали меня для того, чтобы повторить игру, уже сыгранную вами однажды. Когда-то он увел у тебя женщину, и теперь ты никак не мог допустить того, чтобы снова задели твою гордость.